- Страница 7 -
В оформлении дворцов и особняков Крыма со времени строительства в начале XIX века Воронцовского дворца (архитектор Э. Блор) утвердилась традиция использования мотивов персидской и арабской архитектуры. Великолепным примером ее осуществления и развития был построенный в 1898 г. по проекту архитектора Николая Петровича Краснова для Великого князя П. Н. Романова дворец «Дюльбер», (в переводе с татарского «прекрасный») в Мисхоре.
После революции дворец «Дюльбер», как и другие дворцы Крыма, был национализирован и в нем был размещен санаторий ЦК ВКП(б), в котором отдыхали и лечились высшие руководители страны и партии, а также лидеры иностранных компартий.
В середине 1930-х годов на правительственном уровне было принято решение о расширении санатория и постройке на территории «Дюльбера» второго спального корпуса. К этому времени Б. И. Белозерский зарекомендовал себя как опытный архитектор с большим творческим потенциалом, с 20-летним стажем профессиональной работы. По его проектам в Крыму уже было построено много интересных и значительных зданий, поэтому неудивительно, что эта почетная и ответственная работа была поручена именно ему.
Борис Иванович с увлечением принялся за дело. Вот когда пригодились изучение в годы учебы архитектурного наследия и проекты, выполненные «в стилях». Для создания единого стилевого ансамбля с дворцом «Дюльбер» новый двухэтажный корпус был запроектирован с использованием приемов и элементов восточной архитектуры: с резьбой по камню, богатой росписью, яркой керамикой, серебристыми куполами. Сравнительно небольшой по размерам двухэтажный корпус отличается асимметричной композицией, свободной компоновкой плана, скульптурными формами фасадов, тщательно проработанными деталями. Здание прекрасно вписалось в парк и отлично гармонирует с шедевром Н. П. Краснова. Над входом в корпус посетителей встречала надпись арабской вязью: «Граждане СССР имеют право на отдых».Посетителя, попадающего на территорию санатория и проходящего через парадную арку, поражает атмосфера необыкновенной праздничности и уюта, восточной сказки, невиданной красоты и гармонии, чувство отключения от будней и земных забот.
 |
| Новый корпус санатория Дюльбер, большая Ялта, 1937 год |
После окончания строительства корпуса автор был награжден грамотой и премирован легковым автомобилем (случай в те времена беспрецедентный!), а спустя полгода... репрессирован по ложному обвинению (реабилитирован в 1956 г.). Новый корпус санатория возводила строительная часть НКВД во главе с инженером В. М. Соляником. В изданном в 1940 г. путеводителе «По Крыму» его автор — Г. Д. Костылев, описывая новый корпус санатория «Красное знамя», конечно, не мог упомянуть имя недавно репрессированного автора-архитектора. Вместо этого, в путеводителе было сказано, что «корпус строился под руководством молодого инженера В. Соляника». В некоторых путеводителях по Крыму, изданных после войны, в 1950 — 1960-е годы Соляник необоснованно назван уже автором проекта этого здания, видимо, на основании этого путеводителя Костылева.
Как уже говорилось, активная и напряженная творческая работа Б. И. Белозерского была прервана в 1938 г. необоснованным арестом, и осуждением на 5 лет. Почти одновременно с ним были арестованы и осуждены видные архитекторы Крыма П. К. Кржижановский, В. И. Ковальский, Л. Г. Зотов, В. В. Врангель, Н. А. Жолоб. Осуждение лучших архитекторов Крыма на многие годы (а некоторых навсегда) вырвало из творческой жизни и предало забвению их имена.
Первый год ареста Белозерский провел в Симферопольской тюрьме в камере с уголовниками, а затем был переведен в Сухо-Безводский лагерь (Горьковская область). В 1942 г. после появления над Горьким первых немецких самолетов, лагерь был перемещен в Нижний Тагил. В лагере Белозерский работал в проектном отделе. Здесь он запроектировал лыжную базу спортобщества «Динамо», построенную на станции Подрезково Московской области, а также пионерский лагерь и швейную фабрику в Горьковской области.
 |
| Лыжная база "Динамо" на станции Подрезково, (Московская область). |
Борис Иванович не любил вспоминать о пережитом в тюрьме и лагере. По рассказам его жены — Нины Константиновны Менчинской, он выжил только благодаря своему общительному характеру и оптимизму. В лагере им был организован джаз-оркестр, в котором участвовали многие музыканты-профессионалы. Сам Борис Иванович играл на многих музыкальных инструментах.
В 1943 г. истек 5-летний срок, на который был осужден Белозерский. В то время почти всегда таким заключенным без суда автоматически давали второй срок. Но Б. И. Белозерскому повезло: начальник лагеря, относившийся к нему с симпатией и уважением, получил назначение на другое место службы и перед уходом успел оформить документы на его освобождение. Друзья посоветовали Борису Ивановичу «потерять» паспорт, и он получил взамен новый — без отметки о судимости.
После освобождения из заключения Белозерский, работая в тресте «Тагилстрой» старшим инспектором технического контроля, обратился в Комитет по делам архитектуры при СНК СССР в Москве с просьбой о направлении на работу по специальности. Летом 1944 г. он получает назначение в г. Симферополь. Однако в Симферополе он узнал, что должен будет работать с теми людьми, по доносу которых был репрессирован, а его квартира, одна из лучших в городе, была занята высокопоставленным крымским чиновником.
Поэтому он попросил назначение в Днепропетровск, где жили его друзья, и в сентябре 1944 года был назначен управляющим и главным архитектором созданной после освобождения города архитектурно-планировочной конторы «Днепропроект» (в настоящее время институт «Днепрогражданпроект»). В этот период, когда еще продолжалась война, и город лежал в развалинах, главная задача коллектива, возглавляемого Белозерским, состояла в напряженной работе над проектами для скорейшего восстановления города Днепропетровска — центра металлургии Украины.
Продолжение |
