Часть I
- 1 -
Новый год Таня встречала в кругу подруг и знакомых.
В этот круг входили однокурсницы Света и Лола, которые быстро оценили
выгоды одинокого проживания Тани. Света пришла со своим другом Витей
– студентом-историком, Лола – с двумя молодыми актерами местного
театра драмы Колей Косовым и Сергеем Осиповым. С Колей отношения
Лолы зашли достаточно далеко, маячила перспектива брака. Сергея
же она пригласила для баланса мужчин и женщин в праздничную ночь,
потому что, как ей было известно, Таня еще не нашла себе пару. Сергей
же, хотя и создал себе в театральной жизни имя, не имел сердечной
привязанности, жил бобылем.
Перед застольем Таня и Сергей познакомились ближе.
Выяснилось, что он поступил на работу в симферопольский драмтеатр,
окончив театральное училище в Харькове, и проживает сейчас в однокомнатной
квартире на улице Горького, предоставленной театром. Сергей ничего
не сказал о своей работе в театре, но в этом не было необходимости.
Таня знала, что он играет поручика Ярового в спектакле Тренева «Любовь
Яровая». Осипов выглядел в роли поручика органичным и выразительным.
Коротко рассказала о себе. Сергей показался коммуникабельным, свободным
от комплексов парнем.
В разговоре за праздничным столом тон задавали актеры. Они явно
добивались непринужденно-эротической атмосферы праздника и выбрали
для этого подходящую тему разговора.
- Представьте себе, - сказал Николай, - наш патриарх
Юшенков снова женится на молодой. Их разница в возрасте составляет,
кажется, лет сорок.
- Старый селадон, - поддержал разговор Сергей, - Седой как лунь,
а, поди ж ты, никак не угомонится. Кажется, это будет четвертый
или пятый брак.
- Если это зов природы, то, что здесь плохого, - подключился Виктор.
– Хуже, если старик спекулирует на профессии.
- Что ты имеешь в виду? – Спросил Николай.
- Молодые девушки, чаще всего, обожают театр, и переносят обожание
на актеров, независимо от возраста. Это обстоятельство дает немалые
шансы самым дряхлым представителям вашей профессии, даже тем из
них, которые почти утратили известную функцию. Тогда юная обожательница,
вместо любви и счастья, обрекает себя на роль домохозяйки и сиделки.
- Ну, наша профессия здесь не причем, - попробовал возразить Сергей.
– Эта старая, как мир, история о барке по расчету со стороны молодых,
но ранних девиц. В конце концов, такая девица может найти выход
в том, чтобы наставлять старику рога.
- Не скажи. Такие особы, как правило, романтичны и восторженны.
Они как монашки дают обет верности. Ведь театр для них высшее проявление
духовности.
- А для тебя?
- Для меня, одно из проявлений. Но я слышал и такие мнения: театр
до пошлости условен, театр – кормушка для актеров. В этих мнениях
тоже есть доля истины.
- Осмелился бы ты сказать, что театр – кормушка для Москвина, Тарханова,
Царева, Бабановой, Тарасовой и других великих актеров и актрис?
– Спросил в ответ Николай. – Вряд ли. По-моему, ты перепеваешь мнения
людей, мало смыслящих в искусстве. И, мне кажется, их немало среди
вас, педиков, то есть, не педерастов, конечно, а студентов педагогического
института.
- Дело не в этом, - вмешался в разговор Сергей. – Здесь нечто другое.
Неделю назад наш театр специально давал «Любовь Яровую» для студентов
педагогического института по случаю его 30-летнего юбилея. Вы же
знаете. Так вот, после спектакля я спрашиваю свою партнершу Ларису,
то бишь, Ларису Божко: - Не переборщила ли ты с эмоциями? - Ведь
она с таким остервенением играла свою Любу, с таким озлоблением
произносила фразы, словно считала зрителей своими кровными врагами.
Оказалось, так оно и есть. Ларису раздражала сдержанность, с которой
педагогическая аудитория воспринимала спектакль: жидкие хлопки,
холодное молчание. – Они такие умные, такие образованные, - сетовала
она мне. – Где им проявлять естественные человеческие чувства? -
Вы, действительно, такие, - спросил Сергей у Тани.
- Образованность не исключает естественности чувств, - дипломатично
ответила Татьяна. Подруги ее поддержали и сказали, что спектакль
им понравился, а проявление эмоций – всего лишь свойство личного
темперамента. – И вообще, - набросилась Света на Виктора, - чего
ты задираешься. Мы пришли праздновать, а не спорить и ссориться.
Давайте, лучше, проводим старый год, тем более что время близится
к двенадцати.
Участники застолья выпили за старый год, который многим из них показался
довольно успешным. Ведь девушки поступили в ВУЗ и заложили тем самым
основу будущего жизнеустройства, молодые актеры получили в знаменитой
пьесе Тренева роли, позволившие им отличиться и прочно утвердиться
в труппе. Говорили, правда, что в правящих сферах не все ладно.
Отсюда борьба с космополитизмом, отставки, аресты. Все это, видимо,
происходило не без причины. Но у политиков своя жизнь, у простых
людей – своя. Если наверху во власти опасно, то чего туда лезут,
карабкаются изо всех сил?
По радио передавали обращение к народу, празднующему наступление
Нового года, партии и правительства. В исполнении диктора Левитана,
конечно. Обращение не оставляло сомнений в неусыпном стремлении
вождя не дать бюрократам почивать на лаврах, опрокинуть черные замыслы
врагов, еще выше поднять жизненный уровень народа путем наращивания
производства и снижения цен. Осмыслить обращение не представлялось
возможным. Кремлевские куранты стали отбивать последние секунды
старого года. Все подняли стаканы с шампанским, стали чокаться и
поздравлять друг друга с Новым годом. Зазвучала величественная мелодия
гимна Советского Союза.
После выпивки развязались языки.
- Слышали, - начал Виктор, - в новом году снова будет снижение цен.
- Как всегда, в марте, - отозвалась Лола.
- Увидим. До марта еще дожить нужно.
- А я не собираюсь умирать к весне, - обиделась Света.
- Не о тебе речь. Сталин болен. Сколько времени уже не выступает
по радио, нигде не появляется. Он может не дожить.
- Типун тебе на язык.
- Светик, ты напоминаешь мне моего племянника четвероклассника Петю.
Он бегал на прошлой неделе по школьному коридору, но был остановлен
учительницей. – Как тебе не стыдно, Петя, - говорит она. – Товарищ
Сталин болен, а ты беснуешься. – Увы, все смертны: и великие, и
простые люди.
- Так твой племянник думает? - спросил Николай.
- Нет, он сказал, что не понял, почему учительница так волнуется.
Товарищ Сталин все равно поправится. Я, - говорит, - сколько раз
болел и всегда выздоравливал.
- Не понимаю, какое отношение это имеет к снижению цен, - сказала
Лола. – Оно все равно будет.
- На какие-то товары – будет, но многие другие еще очень дороги,
- вздохнула Света.
- А меня интересует вот что, - вмешалась в разговор Таня. – Я часто
покупаю бублики, потому что люблю их есть с молоком. Бублик стоит
сейчас 5 копеек. В каждое снижение его цена на копейку убавляется.
Значит через пять лет цена дойдет до нуля?
- И станет бублик первопроходцем в коммунистическое будущее, - торжественно
заключил Сергей.
- Правильно, - поддержал его Николай, - у нас бублик, у них на Западе
– дырка от бублика, как у Маяковского.
- Ты неточно цитируешь поэта, - сказал Сергей. – У него речь идет
не о благосостоянии, а о демократии.
- Если быть точнее: о благосостоянии в условиях демократии или его
отсутствии для определенной категории населения, - заметил Виктор.-
Ну а что касается цены бублика, то ведь можно и повременить с ее
снижением, переключиться на другие товары….
Посидев за праздничным столом, стали искать способы
продолжения веселья. Придвинули к стенке стол, освободив пространство
для танцев. Для начала поставили на пол крохотную елочку и сымпровизировали
вокруг нее хоровод. Затем завели патефон, ставили пластинки, чтобы
потанцевать вальс под песни Шульженко, Козина, фокстрот под музыку
Цфасмана, Лундстрема. Верхний свет выключили, оставив светить настольную
лампу. Периодически две пары из трех выходили на кухню покурить
и поболтать, оставив еще одну пару в интимной обстановке. Партнером
Татьяны в интимном танце, естественно, был Сергей. Разгоряченные,
прильнув, друг к другу, они медленно двигались в полутемной комнате
под мелодию старого танго. Сережина рука нежно гладила ее спину,
спускаясь от лопаток до талии и ниже. Горячие губы ласкали сладостным
прикосновеньем ее шею, щеки и лоб. Потом его рука переместилась
на ее грудь, нащупывая большим пальцем напрягшийся сосок. Их губы
слились в жарком поцелуе. На бедрах и между ног Таня ощущала сквозь
ткань своего платья упругую силу его мужского естества. Ей стало
не по себе.
- Постой, - прошептала она, отстранившись, - сюда могут войти.
- Не бойся, - отвечал он шепотом, - пока мы сами не появимся на
кухне, никто сюда не войдет.
- Все равно, не надо – не время и не место.
- Позволь мне остаться у тебя сегодня.
- Хорошо.
На кухне, куда вскоре вышли Татьяна и Сергей,
царило оживление. Лола и Светлана что-то обсуждали, примостившись
на топчане. Николай, стоя у печки, демонстрировал Виктору приемы
актерского мастерства. Набрав полные легкие воздуха, он порциями
выпускал его, похохатывая. – Вот так мы и смеемся на сцене, здесь
нет никакого секрета, - говорил он собеседнику.
- Действительно, просто, - согласился Виктор. – Но у меня так не
получается.
Сергей открыл настежь дверь в кухню. – Фу, как накурили. Не прогуляться
ли нам на свежем воздухе?
- Не надо торопиться, - возразил Николай. – У нас еще ни в одном
глазу. Посидим, поговорим, потом прогуляемся.
Проветрив помещение, вновь установили стол посредине комнаты и продолжили
празднование.
- Предлагаю выпить за дружбу и любовь, - воскликнул Виктор.
- Поддерживаю, - откликнулся Николай, опрокинув в рот небольшую
дозу водки в граненом стакане. – Только надо сначала определить
границу между дружбой и любовью, а то мы будем путаться.
- Мы – за дружбу, правда, девочки, - лукаво произнесла Лола.
- Ну, нет, - возразил Сергей. – Чеховский «дядя Ваня» говорит, что
женщина может быть другом мужчины лишь в такой последовательности:
сначала приятель, затем любовница, а потом уж друг.
- А в обратной последовательности нельзя? – Спросил Виктор.
- Посуди сам: дружба выходит за пределы отношений между полами,
- пустился в объяснения Сергей. – Видеть в женщине друга значит
проявлять к ней равнодушие, оскорблять ее в лучших чувствах и ожиданиях.
Здесь уместна только любовь.
- Разве любовь это только влечение полов? – Вставила реплику Таня.
- Любовь, говорил один мудрец, не только ЭТО, но без ЭТОГО все остальное
было бы неважно, - многозначительно ответил Сергей.
- А Шопенгауэр говорил, что половой акт – самое решительное выражение
жизни, концентрация всех желаний! - Воскликнул Николай.
- Ну, пошли, пошли, - вмешалась Света. – Их хлебом не корми, дай
только поговорить на половые темы. Нет, с ними невозможно. Девочки,
может, действительно, стоит прогуляться. Пусть у них проветрятся
мозги.
Теперь предложение приняли без возражений. Все
быстро собрались и вышли на улицу. В ясную безветренную ночь на
небе ярко светил месяц. Надышавшиеся табачного дыма, съежившиеся
в духоте тесного помещения легкие жадно ловили бодрящий морозный
воздух. Разогретые алкоголем тела не ощущали холода. Разбившись
по парам, пошли по улице Жуковского, свернули на улицу Карла Макса
в направлении вокзала. Остановились у автостанции покурить (в те
времена автовокзал располагался по адресу К.Маркса, 30. прим. сайта).
Спутники Тани и Сергея уже знали определенно, что они не станут
возвращаться назад. Наступил момент, когда каждая пара почувствовала
острую потребность уединения. Всем вместе его нельзя было обрести
в Таниной квартире.
- Вам не надоело бродить стадом, - поинтересовался Виктор, – не
пора ли нам придать празднованию Нового года более интимный характер?
- Ну, ты, историк, полегче насчет стадности, - поддел приятеля Сергей.
- Не надо, Сережа, не провоцируй его на идеологические споры, -
сказала Света. – Пойдем, моя радость, - обратилась она к Виктору,
- до рассвета еще так далеко.
Спохватились и Николай с Лолой. – Пожалуй, и мы
удалимся. До встречи….
Таня и Сергей остались одни. Тем же путем они вернулись в квартиру
на Жуковского. В душе Тани царило умиротворение. Она успела привыкнуть
к Сергею и доверяла ему. От того возбуждения, которое она испытала
во время интимного танца, не осталось и следа. По телу разлилась
усталость после дня, проведенного в заботах по подготовке к празднованию
Нового года, после застолья. Захотелось уткнуться в подушку и уснуть.
Но сначала она застелила кушетку для Сергея. Не приглашать же его
в свою постель! По очереди сходили в укромный уголок двора, где
помещалась деревянная будка общей уборной. Возвращаясь, помыли руки
и лицо под водопроводным краном посреди двора.
Сергей почувствовал ее состояние. – Будем укладываться,
- предложил он. – Ты ложись, а я еще покурю. – Он вышел на крыльцо.
Таня быстро разделась, оставшись на всякий случай в трусах и лифчике,
и скользнула под одеяло. Некоторое время лежала с открытыми глазами,
ожидая возвращения Сергея, но тот не торопился. Потом ее сморил
сон. Ей снилось, что она едет по заснеженной улице. Едет в кабине
грузовика ЗИС-5, как когда-то в Чите, когда семья переезжала на
новую квартиру. Рядом за рулем сидит … Сергей. Он внимательно смотрит
сквозь смотровое стекло, периодически поворачивая голову, чтобы
бросить на нее ласковый взгляд. На поворотах Сергей берется правой
рукой за эбонитовый набалдашник переключателя скоростей и совершает
манипуляции. Этот набалдашник приковывает внимание Тани. Она тянется
к нему рукой, но не решается дотронуться. – Тебе это интересно?
– Спрашивает Сергей. – Вот он, возьми его. – Таня берет набалдашник,
машина останавливается…. Сергей вылезает из кабины и, зайдя с противоположной
стороны, берет Таню на руки и несет, повторяя: - Молодой хозяйкой
ты в дом войдешь. - «Это не его слова, - думает Таня. – Это слова
из «Ямы» Куприна. – Но там герой произносит их, воодушевляясь идеей
перевоспитать проститутку. Неужто, он и меня принимает за девицу
легкого поведения? – Она смотрит ему в глаза. Он отвечает нежным
ласковым взглядом. «Нет, его намерения чисты и благородны», - думает
Таня и просыпается… Рука Сергея нежно поглаживает ее плечи и живот.
Его прикосновения одновременно расслабляют и возбуждают ее. Он осторожно
снимает с нее лифчик и трусы. Целует напрягшиеся соски грудей. Запускает
пальцы в ложбинку между ее ног. Затем, в нее будто внедряется вершина
самого Монблана, производя боль и наслаждение. Впрочем, наслаждение
преобладает.
- Тебе больно? – Шепотом спрашивает Сергей.
- Нет, - чуть слышно отвечает Таня. Ей не хочется говорить о том,
что приземляет таинство любви.
.Продолжение
|
