- 12 -
Темными осенними ночами возвращался теперь Олег
от Тани. Отношения между ними крепли, хотя и не приобрели еще интимного
характера. В результате, как не засиживался он у нее после полуночи,
все-таки приходилось идти домой. Да и бывал он у Татьяны чаще всего
не один, но с приятелями, особенно, с другом Валькой Скуловым.
Маршрут пролегал по улице Жуковского, затем поворот
на улицу Горького, по которой шел до «светлячка». Так он называл
про себя левый угол на пересечении улиц Горького и Кирова. Здесь
помещалась типография. Матовые стекла ее окон подсвечивались дневным
светом. Он беспрерывно жужжал в своих стеклянных трубках. Но это
жужжание почти заглушалось грохотом типографских машин. Казалось,
«Светлячок» хотел пробудить своим грохотом ночной город. Однако,
тщетно. Здесь Олег, либо переходил через площадь с заглохшим фонтаном
на улицу Мало-Фонтанную, либо сворачивал за угол на Кирова, а с
нее на Мало-Базарную и шел по ней до своего Белогорского переулка.
В доме все уже, конечно, спали. Чтобы не поднимать
шума, Олег подходил к окошку и осторожно стучал. Приоткрыв ставню
и увидев его в окне, мать открывала входную дверь. Вначале она относилась
к поздним возвращениям Олега домой спокойно. Ведь он мотивировал
их тем, что задерживался у своего друга Вальки Скулова, жившего
на окраине города недалеко от железнодорожных путей. Мать не находила
в этом ничего предосудительного. Валька часто бывал у Светловых
и пользовался ее расположением. Он отличался благородной внешностью,
спокойствием и уравновешенностью. К тому же умел играть на гармошке
два вальса «Амурские» и «Дунайские волны». Родительница Вальки,
тоже вдова, работала проводником на поездах дальнего следования.
Он оставался один, бывало на неделю, проедая продукты, которые она
привозила после дальних рейсов.
В такое время Валька скрашивал одиночество, приглашая
в гости Олега. Они вдвоем коротали время за обсуждением планов будущих
визитов к Татьяне, слушанием радиоприемника. Вражеские «голоса»
слушать не хотелось. Даже неискушенное в политике юношеское восприятие
улавливало в них тенденциозность. Зато с удовольствием слушали «оттуда»
разные «роки» и блюзы. Часто слышалась в радиоэфире ритмичная итальянская
песенка с рефреном: «Американо, мерикано». Как выяснилось позже,
песня развенчивала тупых и развязанных американцев, а исполняла
ее Софи Лорен. Иногда приходилось настраиваться и слушать западные
«голоса», даже если они пробивались сквозь рев механизмов глушения.
Так было во время венгерского мятежа. В этих радиопередачах упор
делали на пробуждении сознания венгерских рабочих, которые, однако,
выступили не совсем удачно, утверждалось, что их польские собратья
действовали успешнее. В самой апелляции «буржуев» к рабочим сквозили
лицемерие и подлость.
Валька ценил женские прелести Татьяны, но не был
намерен соревноваться с Олегом за их обладание. Он увлекся очаровательной
голубоглазой блондинкой, школьницей классом ниже, по имени Оля.
Олег в свое время тоже вздыхал по ней. Валентин же не ограничился
вздохами, но завязал с ней роман, правда, платонический. Гулял с
ней по вечерам, ходил в кино, театр. Неизвестно, как сложились бы
их отношения, если бы Оля не переехала вдруг в Одессу. Ее отец был
кадровым офицером и, следовательно, перемещался с семьей по приказам
командования. Валька увлекался и другими сверстницами. Он был, в
конце концов, нормальным, органично развитым парнем и не томился,
как Олег, несбыточными мечтами. Но он относился с пониманием к любовным
переживаниям Олега и соглашался играть в отношениях с Татьяной роль
второго номера.
Эта роль состояла в принижении своих преимуществ
и подчеркивании достоинств друга, в изображении из себя скромного,
непритязательного парня.
- Валя, у тебя милая улыбка, - как-то сделала ему комплимент Татьяна.
– Эти губы бантиком….
- Скажешь еще… бантиком, – буркнул Валентин. – Вон у него, - кивнул
он в сторону Олега, - губы бантиком.
Таня перевела взгляд на Олега, но ничего не сказала.
Однако Валентин, испугавшийся, что Олег воспримет
комплимент Тани как угрозу своим надеждам, решил продолжить самоуничижение.
Он снял очки и произнес:
- На левом стекле трещина, скоро придется выбросить. Без очков как
слепой котенок, ничего не вижу. Вот досада.
- Ну, не печалься, - отозвалась Таня, - найдешь новые очки. А вообще,
в очках ты очень интеллигентный и представительный.
В этот вечер приятели пришли к Тане с бутылкой коньяка КВВК. За
него пришлось заплатить чуть ли не всю сумму денег, оставленную
Вальке матерью на неделю. Таня отказалась пить коньяк вместе с ними.
Но воспользовалась их конфетами и выпила пару рюмочек мадеры из
своих запасов. На Валентина крепкий напиток не оказывал заметного
воздействия, сказывалась, видимо, его сибирская закваска. Олег же
раскраснелся и стал болтливым.
- Коньяк с лимоном – райское наслаждение, - сказал он с чувством.
– Не знаю, с чем сравнить.
- А без лимона, - спросил Валентин?
- Без лимона совершенная дрянь. Просто поразительно, как такая мелочь,
как лимон, преображает напиток.
- Можно подумать, что ты пьешь коньяк каждый день, - насмешливо
высказалась Таня.
- Если бы пил чаще, то, может быть, изменил свое мнение.
За разговорами время перевалило за полночь. Возбуждение Олега от
алкогольного опьянения улеглось. Зато навалилась ужасная усталость
и сонливость. Пока Валентин с Татьяной о чем-то беседовали на кухне,
Олег закрыл глаза и провалился в глубокий сон.
Вернувшись с кухни, Таня попыталась слегка растормошить
его. Безрезультатно. Он спал, как убитый.
- Ну и что с ним делать? – Спросила она Валентина.
- Я могу его разбудить, но на это уйдет много времени, - ответил
Валентин.
- Куда же он пойдет в таком состоянии, - вздохнула Таня. – Придется
его оставить у себя. Только и ты оставайся.
Она подставила к кушетке ряд стульев и, застелив их ватным одеялом,
покрыла простыней. В результате образовалось ложе для Валентина.
Когда подкладывала подушку под голову Олега, он зашевелился и обнял
ее за шею. С нежной улыбкой она сняла его руку и снова отправилась
на кухню. Валентин быстро разделся и лег рядом с приятелем. Через
некоторое время вошла Татьяна и выключила свет….
Этот случай подсказал Олегу способ задерживаться
у Тани подольше. Он иногда прибегал к этому способу, когда в квартире
на улице Жуковского проводились вечеринки, и даже когда приходил
туда один. Это сблизило его с хозяйкой квартиры еще больше. Новый
1957-ой год они договорились встретить вдвоем.
Мать Олега оставалась в неведении относительно
подлинных причин поздних возвращений сына до тех пор, пока не сходила
на родительское собрание в школу. Там ее просветили, что в школе
сейчас практикуются молодые студентки пединститута, в которых старшеклассники,
включая ее сына, повально влюблены. Мать узнала, что ее сын повадился
ходить к Татьяне Семеновне на улицу Жуковского и задерживается у
практикантки допоздна. Нельзя сказать определенно, откуда это стало
известно классной руководительнице Антонине Васильевне, той самой
математичке, похожей на Мальву, но ведь ребята не особенно скрывали
свои чувства и привязанности. До появления практиканток классные
дамы, такие как Антонина Васильевна или географичка Екатерина Алексеевна,
пользовались безраздельной любовью учащихся. Не столько за педагогические
таланты, сколько за пышные формы. Для подростков, у которых проснулось
половое чувство, могучие груди и мощные бедра значили много. Они
мысленно раздевали дам, живо представляли себе под их лобками обширные
и глубокие промежности, таящие бездну наслаждения. Дамы относились
довольно снисходительно к жадным, порой судорожным, взглядам подростков.
Но молодые практикантки лишили их монопольного положения. Дамы почувствовали
нечто, вроде ревности.
- Вы смотрите на них как котята на кошку, - не
удержалась высказать как-то свое мнение на уроке Екатерина Алексеевна.
– Вам мало одноклассниц?
Вполне естественно, что матери Олега внушили в школе немало опасений
и страхов. Теперь, когда он приходил домой далеко за полночь, она
смотрела на него сурово и пытливо. Однажды не удержалась и воскликнула:
- Какая же она все-таки дрянь! Морочить голову молодому парню….
- Ты ничего не знаешь о ней. Она не такая, - только и сумел возразить
в ответ Олег.
Мать промолчала и больше не касалась в разговорах этой темы.
- 13 -
Незадолго до Нового 1958 года репетиции «Снежной
королевы» закончились. Вариант пьесы, подготовленный Викторией Павловной,
можно было показывать на сцене. Решили дать спектакль перед уходом
на зимние каникулы. В один из последних декабрьских дней в актовом
зале собрались старшеклассники и преподавательский состав. Пришла
и Татьяна, скромно заняв место в задних рядах.
Актеры, и среди них Олег, ужасно волновались.
Вика принесла из театра имени Горького необходимый реквизит и костюмы.
Олег впервые примерил на себя черный фрак. Облачившись в него и
надев также белую манишку и бабочку, он предстал довольно стройным
и интересным парнем. Оказывается, была на свете одежда, способная
придать ему благопристойный, даже благородный вид. Однако долго
красоваться в этом виде Олегу не пришлось.
Вика пригласила из театра и своего приятеля, настоящего
актера, для гримировки. Им оказался Николай Косов. Он незаметно
подмигнул Олегу и принялся за дело. При помощи грима, парика и усов,
быстро преобразил молодое лицо исполнителя роли советника в физиономию
брезгливого рыжего старика с проседью. Собственно, гримировка требовалась
только Олегу. Исполнители ролей сказочника, Кая и Герды в ней не
нуждались.
Затем началось действо. Олег вышел на ярко освещенную
сцену, где возились и гавкали Кай и Герда. Осторожно поддерживая
шпагу, он скосил глаза в зал. Хотелось увидеть Таню. Но большую
часть зала покрывала сплошная темнота. Он распознал только школьных
приятелей, сидевших на передних стульях, которые иронично улыбались.
- Что это за бессмыслица, невоспитанные дети, - начал Олег, стремясь
придать своему голосу басовые ноты и старческую дряблость. Однако
это плохо получалось. Голос слабел и садился.
- Громче, - закричали из зала ребята.
Олег заговорил нормальным голосом и почувствовал себя лучше. Стал
держаться естественнее, хотя и проткнул шпагой одну из декораций.
Однако, когда вступил после перепалки в поединок со сказочником,
то фехтовал как надо.
После спектакля Вика проворчала:
- Я ожидала от тебя большего. Можно было бы говорить и держаться
поестественней.
- Как не волноваться в первый раз, - ответил Олег, подумав: «Неужели
я был так плох?»
Затем к нему подошел Леха Нестеров и с деланным почтением произнес:
- Преклоняюсь перед твоим талантом.
Хотя комплимент делался в шутливой форме, он успокоил Олега. Провала
не случилось. «Надо узнать мнение Тани, - подумал он, - но лучше
это сделать у нее дома».
.Продолжение |
